Демонтаж советской канализации - дело трудное, победить этот адский чугун и цемент - значит пройти серьезный кусок на пути саморазвития.
Сантехник по имени Сергей пришел к Диме в девять утра и ушел в шесть вечера. Перекуривал три раза, остальное время посвятил работе, которую осуществлял благоговейно и с любовью.
Разговор вел благородно, на “вы”, на хорошем русском языке. Все, что выпало этому человеку в тот день в Димином санузле, было отчаянно тяжело, но работал он по локоть в грязище интеллигентно, с буддийским спокойствием, самообладанием, самоотверженностью и абсолютной уверенностью в победе. “Вот в Турлатово я эту штуку тащил четыре часа”. “Тук-тук”, расшатал, “тук-тук”, покачал. Потом 40 минут под ванной, потом унитаз, и все, что с этим связано.
Он работал виртуозно, без единого лишнего движения, со знанием дела и пониманием, что именно он сейчас делает.
Потрясенный Дима смотрел на него и не мог наглядеться. Смотрел и учился жить.
Когда канализационный ад закончился, сантехник переоделся в человеческую одежду и вдруг застыл - увидел в глубине комнаты Димин контрабас.
“Я знаком с губернатором, - сказал он. - Вы первый музыкант, с которым я работаю. Я очень рад познакомиться с вами, Дмитрий”. Он сказал это и с достоинством, и с почтением.
Дима понял это так: во-первых, в глазах этого человека музыкант - это так же круто, как и губернатор, во-вторых, его работа - тоже музыка.
